---

Два Коня

  Каменный Конь – такое наименование носят несколько десятков памятников сотворенных самой природой, которые украшают ландшафты по всей территории земного шара. Люди отметили необычные экспонаты в сказках, мифах, легендах, былинах. Самой яркой и оригинальной фигурой, похожей на настоящего коня, является лебедянский Каменный Конь из устья Красивой Мечи, который широко известен в истории не только Руси, потому что стоял у подножия Красного Холма на древнейшем Донском торговом водно-сухопутном пути. Удивителен и его дублёр – валун, стоящий на трёх камнях-опорах близ села Козье в Ефремовском районе. Эти камни-песчаники принёс ледник много тысячелетий тому назад.

  На лебедянском валуне представлено нерукотворное горельефное изображение левой половины животного. Зверь изображён взвившимся на дыбы и имеет все положенные органы: голову с глазом, ноздрёй, ухом и высунутым длинным языком; горбатое туловище с ногами и хвостом. Справедливо сказать, что это изображение больше похоже на хищника, а для травоядного коня у него немного коротковата морда. На оборотной стороне имеется скульптурное изображение головы моржа. Конь смотрит на запад, а Морж – на северо-восток. Глыба имеет форму пирамиды с широким основанием внизу и высоту около трёх метров. Его расчётный вес около 25 тонн. Огромная скульптура располагалась на северном берегу Красного Буерака, на входе в него со стороны Красивой Мечи с востока. Статую давно заметили путники, потому что её профиль с большого расстояния светился светло-серым пятном на фоне берега, поднимавшегося от древнего речного брода. Каменный Конь, Каменная Баба на кургане Волотова Могила, другие сказочные статуи Красного Буерака служили хорошими ориентирами – столпами, и могли дать название древней Столповой дороге.

  Историки Ю.К. Бегунов и Ф.Г.-Х. Нурутдинов опубликовали работу «Куликовская битва в свете булгарских источников…», в которой на странице 22 говорится:

  «Из Балынской (Суздальской) Булгарии на юг вели две дороги: Балская – Столповая, так как «балбал» значит столп, памятник, скульптура, которая вначале шла к Ширу (Дону), затем вдоль его берега и заканчивалась в Сарычи (не Волгограде)...».

  Если Каменный Конь и другие сказочные фигуры Красного Буерака подпадают под татарское понятие памятники, скульптуры, то каменный истукан, стоявший на вершине кургана, под понятие «балбал», а по-русски ещё ярче – болван. Эти древние болваны отмечали место речного брода на Красивой Мече. В древних документах дорога встречается в разных вариантах наименований: Балская, Столповая, Болвановская. Можно утверждать, что Каменный Конь – самый первый дорожный указатель древней Руси, у которого дорога ветвилась, давая право выбора, как в сказке: направо пойдёшь..., или налево пойдёшь...  Конь стоял на распутье дороги: одна ветка шла на Чернигов и Киев, а другая – вдоль берега Дона на Азов.

  Судьба данного исторического памятника трагична. Древнюю дорогу забыли, лебедянский Каменный Конь, не попал в современные каталоги и справочники, потерялся в глухом месте у села Тютчево. Эпоха его забвения началась в начале 17 века, в период Смутного времени, во время упадка сторожевой службы. Как отметил историк И.Д. Беляев, сторожевая служба в тот период сильно просела, численность казачьева войска особенно сильно сократилась в 1618 году после нашествия Сагайдачного. Разумеется, сильнее всего пострадали территории, прилегающие к древним стратегическим дорогам, по которым прошла армия гетмана, от Ельца через зону междуречья Дона и Мечи на северо-восток до Михайлова. Однако население бежало с Нижней Мечи не только от кратковременного рейда Сагайдачного, а ещё больше из-за продолжительной земельной междоусобицы между Елецким, Лебедянским и Ефремовским уездами. Лебедянский уезд, созданный в 1613 году, мешал соседям. Новые поселения окончательно закрепились здесь после размежевания в 1642 году.

К этому времени беженцы нашли другого Коня в пятидесяти верстах от древнего и постепенно приложили к нему все легенды и предания, всю историю, воспользовавшись тем, что он тоже с Красивой Мечи и тем, что лебедянский был потерян. Это легко доказать. Для начала сравните фотографии. Видно с первого взгляда, где имеется изображение животного, а где – простой валун стоит на камнях-опорах. Оба оказались на своих местах случайным образом после таяния ледника.

  Автор обнаружил статую на правом берегу Красивой Мечи в момент съёмок пейзажей, а раньше даже не подозревал, что существуют памятники подобного рода. В книге Б.Н. Григорьева «На берегу Красивой Мечи» нашёл цитату об экспедиции Голохвастова и сразу же понял, о каком Коне идёт речь. Борис Николаевич поэтично подарил этот образ Кураповским Скалам, резво бегущим над бурным потоком Красивой Мечи через пороги, и первым из писателей отметил, что Меча не могла быть судоходной, а пристань следует искать ниже по течению. Через некоторое время в «Большом энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона» отыскал я фразу, подтвердившую и уточнившую положение статуи  Коня на Красивой Мече в древности:

  «В 1499 году купцы, сопровождавшие московского посла Голохвастова, отправленного великим князем к султану Баязету, грузили свои товары в барки у «Каменного Коня» на устье Кр. Мечи ниже Лебедяни» [СПб, 1897, том 11, стр.41].

  Почему лебедянский памятник так ярко отметился в истории? Возле него была пристань на перекрестии Красивой Мечи со Столповой дорогой, а оригинальная статуя, да ещё в образе Коня – помощника и любимца древних людей, а позднее казаков, служила отличным ориентиром и символом. Здесь имеется удобная гавань, потому что на последнем участке, на длине в километр, река замедляет течение и становится глубокой после речного брода, а Дон после слияния с Мечой – полноводным. У стен древнейшего сарматского поселения, существовавшего в районе села Слободка, в 15 верстах от устья была ключевая дорожная точка древности, в которой пересекались четыре крупные дороги. Не будет преувеличением сказать, что о Каменном Коне в устье Красивой Мечи знала половина древнего мира. Здесь родился миф о Коньке-Горбунке, который пас стадо солнечных коней Световида, записанный Андреем Кайсаровым, а на его основе П.П. Ершов сочинил свою знаменитую сказку. Эта тема подробно раскрыта в очерке «Древняя мифология Красного Холма».

  Выше по течению, в четырёх километрах от устья, расположены Кураповские Скалы с порогом, непроходимым для судов. Красивая Меча никогда не была судоходной. О судостроении в Ефремовском районе сведений нет, а в Лебедянском – есть. Технология строительства судов жила на Верхнем Дону с глубокой древности и напрямую связана с  торговым Донским путём. Как могли струги попасть в Козье? Какой имелся смысл тащить их через пороги, потом подниматься против течения через подвижную, живую зону мелководья у деревни Мочилки, и грузиться в стороне от стратегической дороги? Зачем преодолевать такие тяготы туда и обратно, если устье Мечи с удобной гаванью находится всего лишь в пятидесяти верстах, на расстоянии суточного конного перехода?

  Известный путешественник, митрополит Пимен, пришёл к верховьям Дона сухопутным путём через Рязань в 1389 году, а вовсе не в Козье-на-Мече.

  Уместно напомнить о Сигизмунде Герберштейне, путешествовавшем по Дону в 1517 году. Барон прибыл сухим путём из Москвы к Старому Данкову, где Дон становился судоходным. От момента экспедиции Голохвастова прошло всего лишь 18 лет.

  Факт с посылкой посольства приписали тульскому Коню. Одного упоминания Мечи здесь не достаточно. Почему же ни один из путешественников не воспользовался пристанью возле этого Коня? Её там никогда не было, как и самого водного пути по Мече. И стратегической дороги тоже там не было. Нет ни одного свидетельства!

  А сколько и каких наивных версий туляки придумали! Они не считаются ни с какими фактами и документами, а ссылаются только на устоявшееся мнение. Четырёхсот стабильных лет в составе Тульского региона «козьему» Коню хватило, чтобы утвердиться.

  Взгляните на фотографию и попробуйте ответить, какому Коню адресована реплика поэта Гумилёва: «Взгляни, как злобно смотрит конь»? Уж точно, не безглазому валуну! Вообще-то, Н.С. Гумилёв в 1908 году писал о камне друидов на побережье Франции. Стихотворение туляки приклеили не к месту.

  Разве может языческий алтарь находится в версте от объекта поклонения, в соседнем овраге? Что, язычникам не хватало россыпи камней, торчащих из-под земли рядом с этим Конём? На том камне в овраге современников привлекли отверстия, якобы искусственного происхождения. Такие каналы встречаются часто, они остались от сгнивших корней деревьев, росших миллионы лет назад на песке, из которого спрессованы песчаники. Это хорошо известно. Такие отверстия часто служат элементами природных скульптур.

  Природная выемка на поверхности, выдаваемая за астрономическую метку восхода солнца – апофеоз невежеству. Уж точно, обыкновенная канавка на валуне имеет естественное происхождение. Астрономы на берегах Мечи вообще не обитали. Нет таких сведений, не было здесь такой цивилизации.

  В древности Нижнюю Мечу несколько раз завоёвывали и многократно переподчиняли. В известные исторические периоды она побывала во владении разных княжеств, а так же в составе Воронежской, Орловской, Рязанской, Тамбовской губерний. В 1954 году вошла в состав территории Липецкой области. Опытные историки имеют свойство оставаться в насиженных губернских городах. Такая чехарда всегда ведёт к потере традиций, и сыграла на пользу тульскому памятнику, а вступаться за лебедянского было некому. Липецкие учёные не доросли, и ещё долго будут страдать невежеством. Вместо взятия Красного Буерака под охрану государства, одобрили его разграбление. Тем не менее, известны многие прямые и косвенные документы по истории, именно, лебедянского памятника, которые опровергнуть невозможно, но при их оценке необходимо различать две эпохи: до Смутного времени, по которой лихо скачет лебедянский Каменный Конь, и после него, где стоит трехногий ефремовский Конь-камень – простой валун, коник без ноги из известной песенки.

  Все мифы, легенды, предания легко и идеально ложатся на лебедянского Каменного Коня. Наиболее убедительны сведения, связанные с установкой сторожевых постов на южной окраине Руси в 16 веке. Документы, привязанные к Коню, появились в 1571 году, потом неоднократно обновлялись и изменялись, сторожи упразднялись и переезжали в другие места. Различные историки трактовали их по-своему, и занимались грубой подгонкой под тульского Коня, а самые древние и точные от 1571 года просто игнорировали, как вопиющим образом ему несоответствующие, такие, в исторической науке принято относить на совесть пьяного писаря.

  Смотрите труды профессора В.П. Загоровского. Он не знал, где стоит самый древний Каменный Конь. Да к тому же Данков основали на новом месте в 1619 году, а не в 1563-м, как считали историки до 2011 года.

  Сборник исторических документов о сторожах, достоверный и точный, под названием «О сторожевой, пограничной и польской службе…» составил и опубликовал в 1846 году И.Д. Беляев. На странице 10 сказано: «11-я на Мечи усть – Мышковскаго броду». Фраза «усть – Мышковскаго броду» написана через длинное тире с пробелами, что по правилам русского языка указывает на отсчёт расстояния, на интервал между данными пунктами, а именно, между устьем и Мышковским бродом. Историк однозначно привязывает 11-ю сторожу к устьевой зоне Красивой Мечи. По-другому фразу трактовать невозможно, только как «от устья Мечи до Мышковского брода», где бы этот брод ни находился, и в каких бы вариантах он не назывался.

  В разделе «Источники» под №30 на страницах 9-10:

  «11-я сторожа на Мечи у Турмышскаго броду, а сторожем на ней стояти из Донкова да из Епифани да из Дедилова шти человеком по два человека из города, а беречи им на право от Турмыша до Коня семь вёрст, а на лево до Дрысинского броду шесть вёрст».

  От лебедянского Коня до старого Турмыша ровно 7 вёрст, а до старого Дрысинского брода в Мочилках – шесть. Что тут спорить, если Конь-то настоящий! Нашёлся, бродяга!

  Настоящая разгадка гидронима кроется в языке коми. «Тура» – встречается во многих словах, в целом, как показатель величины, объема, а в применении к броду, однозначно переводится – «мелкий». «Мыш» означает  – «горбатый». Разумеется, не сам брод горбатый, а река, её русло в этом месте вокруг скалы сильно горбатое, поэтому Турмыш происходит от выражения «тура-мыш», означающего, мелкий брод в горбатом месте реки – Мышковский. Покажите другой такой на месте нового Турмыша!

  Особая благодарность Усу Александру Леонидовичу, потомку древнего народа и носителю языка коми-кыв, попутно прояснившему, что «Мича», с ударением на первом слоге, означает «Красивая». Смотрите в булгарских летописях, где она тоже Кызыл Мича – Красная, да ещё Красивая!

  Прежде чем приступить к чтению следующего абзаца, прошу читателей новым взглядом и с пристрастием рассмотреть изображение, которое имеется на фотографии валуна в начале статьи. Сделайте минутную паузу и ответьте себе на вопрос: что за зверь здесь изображён? На кого более всего он похож? На динозавра или на коня? Правильный ответ – несомненно, на льва! И что из этого следует? Из этого вытекает происхождение главного топонима Бруслановского стана – названия его столицы. Теперь, давайте разбираться.

  Происхождение имени села Брусланово краеведы и исследователи выводят и связывают с двумя версиями. Первая – объясняет, что название пошло от старинного русского слова «брус», то есть камень. Если принять во внимание Красную площадь, замощённую этим брусом, а по-современному брусчаткой, то всё будет правильно. Но! Если бы «Брусово», то было бы всё совсем корректно, потому что этот брус-камень в массовом количестве добывали в этих местах и продолжают добывать в Рождественском карьере. Так куда же девать вторую, весьма странную часть слова? Так вот, другая часть исследователей на этот счёт утверждает, что название пошло от татарского слова «арслан», то есть лев. Мгновенно возникает вопрос: какой такой «лев» на Красивой Мече – опять родина слонов?! Немного анализа и получится, что правы все, кто выдвигал гипотезы – и первые и вторые! Объединим обе версии, и получится «брус-арслан», если короче, то «бруслан» или «каменный арслан» – на любой случай. Если трансформировать и перевести полученный русско-татарский топоним в область нормальных современных понятий, то миру является татарский Каменный Лев, который у русских значится Каменным Конём, изображение которого на данном камне, надо справедливо сказать, идеально похоже на льва. Поселение получило своё древнейшее имя от этого Каменного Льва – Брусланово, которое стоит в пяти верстах, на прямой дороге от памятника – на татарской Балской дороге. Ох уж эти татары! Со своими неформатными летописями.

  Последним звеном в цепочке исторических документов явилась статья Леонида Вейнберга «Дон, река в Европейской России», которая напечатана в «Большом энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона» [СПб, 1897, Т.11, стр.38]:

  «В глубокой древности на Дону были известны только 4 пристани:

  У Каменного Коня, или Конь-камня (на устье Красной Мечи ниже г. Лебедяни);

  В Тешеве (ныне уездный город Задонск)…».

  В 19 веке река называлась Красной Мечой. Лебедянский Каменный Конь ещё не был окончательно забыт, а вероятнее всего, ответственные авторы словаря воспользовались древними документами, изложенными выше. Полагаю, что Леонид Вейнберг лично видел Каменного Коня, когда проводил археологические исследования на территории нынешней Липецкой области.

Чуров брод на Красивой Мече под Красным Холмом. Удрики от Волотовой Могилы до Красного Буерака.

  Становится окончательно понятным, что экспедиция Голохвастова грузилась в Тютчеве, а не в Козьем. И заставы Грозный царь ставил в Лебедянском крае, а не в Ефремовском. На хромом трёхногом Коне из Смуты выбирался другой царь – Михаил Фёдорович. Славная история этих мест на Красивой Мече в наше время запутана, а истина прочно забыта.

  В данный момент встаёт главный вопрос: откуда взялся «новый Турмыш»? Его принесли на новое место беженцы. Во время военных действий такое явление – обычное в истории народов. Бежали люди из старого Турмыша и старого Зеленкова с точек 11-й и 12-й сторожей вверх по Мече от завоевателей Заруцкого и Сагайдачного, от карателей Елецкого воеводы Оболенского, от «царицы-воровки» Марии Мнишек. Не счесть всех злодеев прошедших по дорогам междуречья Дона и Мечи в Смуту. Осели беженцы за дремучим Рысиным лесом, а новые места стали звать Турмыш и Зеленков, потому что в них жили прежние турмышовцы и зеленковцы. Такова общая мировая практика: переселенцы часто уносят привычные названия. Отыскали оригинальный валун и в память о древнем символе казачества назначили его новым Каменным Конём. Смотрите документ от 1630 года, в котором Конь теперь разделяет маршруты двух сторожей:

  «Седьмая сторожа, съезжая в Зеленкове, на речке Меча, на крымской стороне. От нового Данкова 40 вёрст, а проезд от неё на обе стороны: направо до Семенцова броду 30 вёрст, а налево до Каменного Коня 8 вёрст.

  Восьмая сторожа, съезжая – от Турмышского броду на речке Меча, на крымской стороне. От нового Донкова 30 вёрст, а проезд от неё на обе стороны: направо к Каменному Коню 10 вёрст, а налево вниз по Мече к Дрысину броду тоже 10 вёрст».

  Ещё раз подчеркну: до Смутного времени Конь стоял в начале всего маршрута из двух сторожей, а после – новый Конь делил новые маршруты. Всё тут и там другое: Кони, маршруты, номера сторожей и разные Данковы, появилась вторая речка Семенёк.

  Запустением воспользовались казаки быстро развивавшегося Ефремовского уезда, подкреплённого казаками – выходцами с Нижней Мечи, не порушенного злодеями, и стали заселять прежние, ещё не совсем забытые места вниз по Мече вплоть до старого Зеленкова (современное Сергиевское). Они имели на это моральное право. В первых документах Зеленковского стана, входившего в Ефремовский уезд, образованного в 1638 году, значится «деревня Зеленкова на Мече ниже Зеленкова брода, под Зеленковым лесом», которая дала название этому стану. Экспансия ефремовскими казаками земель Бруслановского стана вызвала государственный скандал. После разбирательства 1638 года, произведённого дьяком Михайловым, в 1642 году границу Ефремовского уезда с Елецким провели севернее старого Зеленкова, чётко в пределах старого патрульного участка данковских казаков, включая земли в окрестностях деревни Большой Верх. Таким образом, это противостояние было ликвидировано. Эта черта служит современной границей между Тульской и Липецкой областями.

  Новые сторожи на Мече вынужденно поставили в новом Зеленкове и новом Турмыше в 1623 году, после набега татар на Епифань, произошедшего годом ранее. Тут и появился новый Конь, как ориентир 7-го и 8-го маршрутов, однако новый Данков, построенный в 1619 году в устье Вязовки, они уже не берегли. Упразднили посты и в районе речки Вязовки, потому что угрожающее направление поменялось: с юго-западного – данковского на южное – епифанское. С этого момента началось забвение лебедянского Каменного Коня. В документах о сторожах новые Турмыш, Зеленков и деревня Зеленкова отмечались до 1642 года, а после разбирательства были удалены все – и старые и новые. Поэтому на современной карте на этих местах стоят Сторожа и Сторожевая, Троекурово и Сергиевское. Всё закончилось миром, потому что царь – всем родной батюшка.

  Оппонентам придётся чётко ответить на вопрос: почему в наше время ефремовское поселение называется «Сторожа», а не Зеленков? Это же тамошняя столица стана! Не потому ли, что Зеленковых в период скандала оказалось два?

  При анализе истории двух Коней следует выделять временные периоды, в каждом из которых менялась ситуация в регионе, к каждому из которых относятся определённые документы: до переезда Данкова и после, до образования Зеленковского стана и после, до нашествия Сагайдачного и после.

  Место в Удриках на Красном Холме носило в древности название «Чуров», о котором говорится в «Сказании о Мамаевом побоище»: «У Дона стоят татары поганые, Мамай царь у реки Мечи, между Чуровым и Михайловым хотят реку перейти» – перешли на участке длиной в 30 вёрст, который протянулся от Чурова в устье Красивой Мечи до Михайловского шляха в устье Птани. Разумеется, место у Дона и у реки Мечи сразу, могло быть только в устье Мечи – на Красном Холме.

  В известной легенде и летописях периода Куликовской битвы говорится о жестокой беспощадной сече на берегах Мечи, о потоплении Мамаева войска. Якобы татары, переплывшие на другой берег, от ужаса окаменели. Попытка приписать эту легенду Коню у Козьева оказалась несостоятельной. Не могли уставшие в битве воины и кони проскакать суточный отрезок пути за остаток дня. Дистанция от ложного поля у верхней Непрядвы до Козьева составляет 50 вёрст. Конь-то здесь вообще стоит перед рекой! Поэтому эпизод потопления и разгрома на Мече стали замалчивать. А вот от Перехвали, у которой была битва, до Коня в Удриках скакать всего пару часов. На другом берегу Красивой Мечи в Красном Буераке (в Чурове) стоят окаменевшие кони и люди, у подножия Красного Холма, на котором битва завершилась разгромом лагеря Мамая и взятием обоза с богатыми трофеями.

  Каменного Коня не нашли в самой точке устья, а может быть, и не искали – в этом кроется причина ошибки современных историков, пытавшихся разобраться со сторожами, а указания Беляева и Вейнберга все проигнорировали. Особенно охотно липецкие чиновники от науки прикрыли современных «геростратов», своровавших исторический символ Древней Руси, и превратили его в бутафорский сувенир Сафари-парка. Читайте документальный очерк «Хромая Лошадь».

  Каменный Конь является самым древним историческим объектом Лебедянского края природного происхождения, который в документах известен с 1499 года, и мог бы служить знаковой фигурой Лебедяни, как столицы конных ярмарок, но жуликоватые лебедянцы продали свой яркий оригинальный символ. Простым людям до этого нет никакого дела, чем и воспользовались плуты.

  На основании сказанного выше, можно сделать выводы:

  – лебедянский Каменный Конь – это самый первый пограничный столб Руси;

  – межевой знак – Чур, на основании древних языческих мифов, их хранитель, а в просторечии – чурбан;

  – столп, отмечавший вместе с половецкой Каменной Бабой речной брод, давший название Столповой дороге;

  – символ Куликовской битвы, подобный Вороньему камню при Ледовом побоище.

  История двух Каменных Коней, древних дорог Верхнего Подонья, могилы Куликова Поля, храмов-памятников Куликова Поля исчерпывающим образом, строго документально разобрана в типографской книге «Свет забытой Непрядвы», которая со ссылками на источники опубликована в электронном виде на сайте «Каменный Конь».

  По факту открытия Каменного Коня и братской могилы Куликова Поля оппоненты, как попугаи, твердят: «Не доказано, не проверено…». Каждый порядочный мыслящий человек, проверяя версии, определяется сам, основываясь на фактических документах. Чиновники от науки лукавят.

  Безмерно обидно за Державу!

  Николай СКУРАТОВ, действительный член Петровской академии наук и искусств.

 

Две мошенницы обокрали липецкую пенсионерку 08.02.2018 | Комментарии (278)

У таксиста из Лебедяни отобрали "Ладу-Гранту" 17.01.2018 | Комментарии (6)

В Лебедянском районе мужчина погиб под колесами "четырнадцатой" 27.12.2017 | Комментарии (0)

За удары палкой с гвоздями по ребрам брата жительницы Лебедянского района залатит штраф 5 000 рублей 25.12.2017 | Комментарии (0)

Лебедянский садист снимал свою жертву на ее телефон 19.12.2017 | Комментарии (0)

В Лебедяни до конца года снесут 38 ветхих домов 18.12.2017 | Комментарии (0)

В Лебедяни мужчина забил насмерть сожительницу 14.12.2017 | Комментарии (0)